По данным Департамента здоровья, вирус гриппа обычно начинает активно циркулировать в конце декабря или начале января каждого года.
Одним из этих людей был Ааре Уусталу, болезнь которого началась в феврале 2018 года. «В первые дни болезнь ощущалась как обычный грипп. Семейный врач сказал мне, что лекарства нужно принимать в соответствии с симптомами, что я и делал, чтобы предотвратить боль и лихорадку. Температура у меня поднялась до 41 градуса, но через неделю стала снижаться, все боли исчезли, и в один из вечеров я почувствовал себя так хорошо, что смог пойти на работу», — вспоминает Ааре о течении болезни, случившейся почти пять лет назад.

На следующее утро я продолжал чувствовать себя хорошо. Так было до того момента, пока у Ааре не возник насморк. «Самое странное, что, проработав в отделении неотложной помощи более 13 лет, я не понимал, что в данный момент я высмаркиваю собственные легкие. Этого «материала» было очень много», — сказал Ааре, обнаруживший впоследствии, что серая масса — это легочная ткань. «Примерно час высмаркивания привел к тому, что у меня возникла сильная нехватка воздуха. И тогда мне ничего не оставалось делать, как одеться и отправиться в город. Я заехал во двор Раквереской больницы, и там машина и встала».
Когда он прибыл в отделение неотложной помощи больницы, уровень кислорода в крови Ааре был настолько низким, что он мало что помнит об этом. «Я помню только отдельные моменты и то, что после прибытия в отделение неотложной помощи все прошло очень быстро. Меня подключили к аппарату искусственной вентиляции легких, ввели в кому и срочно отправили в Таллинн, куда я прибыл в крайне тяжелом состоянии. Теперь, читая мой эпикриз, я выяснил, что мои легкие к тому моменту были поражены практически на 100 %.
Ааре находился в коме в общей сложности четыре дня и полностью зависел от кислородной терапии. Кроме того, из эпикриза видно, что в Северо-Эстонской региональной больнице бронхи Ааре неоднократно промывались, и к тому времени поражение легких было очень обширным. «Это значит, что я потреблял только чистый кислород, чтобы немного справиться с ситуацией. После возвращения в сознание я пробыл в Таллинне еще три дня, а потом меня отправили обратно в Раквере. Все это время, образно говоря, я был весь в трубках, а «усы» (дыхательные трубки) были на мне почти все время, что я провел в больницах. Я буду честен, смерть не кажется такой ужасной, меня мучало это бесконечное чувство удушья», — сказал Ааре.
По прибытии в Раквере у мужчины заработала одна из небольших долей легкого, что помогло поставлять в организм немного больше кислорода. Примерно через неделю после прибытия в Ракверескую больницу мужчина избавился от зависимости от кислородной терапии и вскоре Ааре с согласия врачей был переведен на домашнее лечение. «К 8 марта я был дома, но серьезная нехватка кислорода продолжалась еще почти месяц».
Дольше началась непрерывная фаза выздоровления и постепенно Ааре начал заниматься более простыми домашними делами. «Конечно, мне было трудно снова начать готовить, потому что после пребывания в коме я потерял обоняние и вкус. Единственное, что я ел за эти полтора месяца, это соленая селедка, черный хлеб и сметана. Других вкусов я не почувствовал, то же можно сказать и про запахи», — сказал он. Ааре вернулся на работу в середине апреля, просто чтобы заставить себя двигаться.
Вспоминая пережитые трудности, Ааре признает, что воспринимал ситуацию совсем иначе, чем ее воспринял бы обычный человек с гриппом. Как упоминалось ранее, у Ааре уже есть опыт работы в отделении неотложной помощи. «Я так много повидал за свою работу, что в этом смысле я ожесточился в отношении переживаний. Я не чувствовал страха, мне просто было очень плохо. Не могу сказать, что каждый день я проживал как последний, но сил не оставалось ни на что, кроме сидения перед телевизором и очень скоро все программы были уже пересмотрены».
В начале выздоровления у мужчины также были мышечные боли, вероятно, из-за большой нехватки кислорода. Кроме того, во время «отдыха» в Северо-Эстонской региональной больнице Ааре терял в среднем по полтора килограмма в день, а всего за все время пребывания в больницах он потерял более десяти килограммов. Сейчас, спустя годы, Ааре чувствует себя здоровым, и это выздоровление было достигнуто во многом благодаря отделениям интенсивной терапии Раквереской больницы и Северо-Эстонской региональной больницы и работающим там врачам. «В Раквере было принято решение быстро интубировать меня, а в Таллинне удалось восстановить мои практически умершие легкие. Легкие сегодня восстановились, снимки легких в норме, также несколько раз делал контрольную спирографию. Но сил у меня конечно меньше, чем до болезни. Например, при выполнении физической работы у меня быстрее заканчиваются силы и возникает одышка», — пояснил он.
Помимо данной проблемы, к счастью, в ходе восстановления не было других трудностей. По словам Ааре, нет однозначного ответа на вопрос, можно ли было как-то предотвратить это тяжелое заболевание. «В некоторые годы я делал себе прививки, а в иные — нет. Однако после такой серьезной болезни я — первый в очереди на вакцинацию. Я получил свой урок и живой учебный материал сидит перед вами и говорит с вами здесь и сейчас».
В 2022 году бесплатная вакцинация против гриппа будет доступна лицам, получающим общий и специализированный уход (круглосуточно и по месту жительства), всем лицам старше 60 лет, беременным женщинам, детям до 7 лет и несовершеннолетним, входящим в группу риска по гриппу. Вакцинацию можно пройти бесплатно у семейного врача или в аптеке. Вакцинации проводятся в тех аптеках, которые являются договорными партнерами Больничной кассы. Более подробную информацию о возможностях вакцинации в аптеке можно найти на сайте: www.vaktsineeriapteegis.ee/gripp.
9vc22g
v7dw1j
m2m6zo
m6k9c7
aiu5a3
f4hqzu
kwqf8g
5mv3m8
tqqksb
a0ukpz
rl9hei
w4a407
tftdsv
8jadfg
One would think my world revolves around bright lights, sweaty palms, and this persistent obligation to make every interaction electrifying — and, though that’s partly true, being a cam model is much more than mere skin-deep lust. It’s like playing out a script; a weave of debauched narratives and passionate play that intertwines with the expectations of my audience. I step into roles — some stranger than others — but each with their own charm, their own escape. I’m a raunchy gladiator one night, a tender lover on another. Some people get their thriller from that movie they’ve been waiting to see, a line from a book they’ve been engrossed in, or the punchline from a joke at the pub, but this one’s hot, this is their reality. It’s in these fantasies that I find a sense of liberation. Each role is a door that leads away from the ordinary world and into the wilderness of the limitless.
Stripping down to bare skin has never been as enticing as slipping into the cloak of an alter ego. This job requires me to paint a picture, and each stroke is an organically crafted illusion that forms a grand masterpiece, subtle or bold. For some, vulnerability holds power in the raw exposure of their bodies. For me, it’s the shedding of my inhibitions and assumptions, the unwrapping of my identity beneath the watchful eyes of my audience. Being a male cam model is my journey to freedom. It’s a space where I bare my true self while living out fantasies — an amalgamation of shameless openness and extravagant disguises. And, trust me when I say, the duality that such a venture brings is exhilarating. It’s my challenging romp into the unknown, a continual dance between fiction and reality. There’s an intoxicating blend of thrill and fear, each time I log in, each time I reveal myself to the faceless crowd. It’s hot, it’s daring, it’s the rush I live for.
Bear in mind, it’s not all roses and romance. There’s criticism and heartless comments, loneliness in the midst of a crowd, and the constant pressure to perform. But in the end, all that matters is that I am me and through this screen, I have the power to craft a fantasy that not only tantalizes but also delivers a taste of freedom, piece by intoxicating piece.