ЛИДИЯ КОБЗЕВА: «JOIE DE VIVRE КАК ПРИНЦИП ЖИЗНИ». Исторический факт: французский язык пришел в Нарву в середине 80-х годов прошлого века из Белгорода – именно тогда выпускница тамошнего университета Лидия Кобзева оказалась в нашем городе, который стал ее судьбой, а созданная ею языковая школа Likool за много лет породила немало успешных карьер и стала замечательной площадкой не только для изучения языков, но и для общения сотен близких по духу людей, которым посчастливилось встретиться именно здесь, на «территории любви».

Исторический факт: французский язык пришел в Нарву в середине 80-х годов прошлого века из Белгорода – именно тогда выпускница тамошнего университета Лидия Кобзева оказалась в нашем городе, который стал ее судьбой, а созданная ею языковая школа Likool за много лет породила немало успешных карьер и явилась замечательной площадкой не только для изучения языков, но и для общения сотен близких по духу людей, которым посчастливилось встретиться именно здесь, на «территории любви».

— Лидия Васильевна, добрый день! Поздравляю вас с началом учебного года. Чем порадует Likool своих студентов в ближайшие месяцы?

— Мы любим новое, и каждый год что-нибудь изобретаем. Сейчас вся с страна замерла в ожидании большого количества мигрантов, поэтому мы на всякий случай подготовили программу изучения русского языка для англоязычных студентов. Кроме того, в прошлом году преподавательский состав школы пополнился доцентом петербургского университета Сергеем Трохачевым и его супругой Ксенией, тоже специалистом в области языков. Наше сотрудничество уже принесло ощутимые плоды: именно эта пара получила крупный заказ на переводы для Likool, выиграв большой конкурс.

— Поздравляю! А в чем заключался конкурс и кто в нем еще участвовал?

— Московские и эстонские фирмы, занимающиеся переводами. Одной из компаний необходимо было найти надежного исполнителя для переводов технических текстов. Все конкурсанты получили одинаковые тестовые задания. Наш перевод был признан лучшим – видимо, нам удалось и смысл передать, и найти язык, облегчающий восприятие сложных текстов. Теперь мы работаем над первым заказом. А параллельно Сергей ведет группу литературного анализа в английском клубе нашей школы. Проще говоря – люди собираются, читают книги и обсуждают сюжет и героев, только на английском языке.

— Конек Likool – тематические языковые курсы. Научиться «работать по-английски» у вас в разное время могли и врачи, и водители, и сварщики. А кто повысит квалификацию в новом сезоне?

— Сегодня на вопрос «Кем быть?» многие старшеклассники отвечают сами себе довольно рано, года за 2-3 до окончания учебы. И вот для таких мотивированных подростков, четко определившихся с направлением дальнейшего обучения, мы придумали 50-часовые курсы, которые пройдут с января по март. Приглашаем будущих филологов и врачей, чтобы помочь им подготовиться к ряду незнакомых ранее предметов, с которыми в институте придется непросто. Так, в курс «Теория и практика перевода» входят перевод технической литературы, художественной прозы и поэзии, а также синхронный и устный переводы. Еще один курс для филологов – «История зарубежной литературы от античности до наших дней» – задуман в форме лекций. И, наконец, теперь мы изучаем латынь, которая пригодится и врачам, и филологам.

— Сколько человек сейчас учится в стенах Likool?

— У нас 24 группы, в которых занимаются 400 человек. Но стенами школы мы не ограничиваемся – всегда есть ряд заказов от предприятий, и преподаватели выезжают «на места». Бывают и индивидуальные заказы от компаний, когда нужно под-готовить конкретного специалиста. Каждый раз мы сами разрабатываем свою собственную программу для инженеров, электриков, газосварщиков и прочих мастеров своего дела. Никогда не пользуемся чужим продуктом: все должно быть индивидуально и бить точно в цель, только тогда сработает. В этом году впервые поступила заявка от таможенного департамента. Будет приятно посотрудничать и с ними.

— В этом году мне наконец довелось разделить восторги мам и пап по поводу вашего детского языкового летнего лагеря: ребенка в конце дня оттуда было не вытащить, и теперь с нетерпением ждем следующего лета. Как вам пришла в голову идея создания такого лагеря?

— Ему уже 9 лет. Никаких мук творчества при его открытии я не припомню: видимо, решение было спонтанным и органичным. Вопреки предположениям, что-де языковой лагерь – это не отдых, а учеба, скажу, что мы не перегружаем ребят наукой: занятия занимают два часа от общего времени и проходят в игровой форме с перерывом на сладкую чайную паузу, а затем мы обязательно куда-то идем – в планетарий, в замок, на променад, в боулинг или библиотеку. А еще нам пожарные и полицейские рассказывают, как соблюдать меры безопасности, так что скучать некогда. Заканчивается день полноценным обедом в отеле Europa, и ребята, попрыгав напоследок на батуте, возвращаются к родителям, чтобы на следующий день снова встретиться в лагере и обсуждают вчерашнее на английском языке. Дошкольникам пребывание в лагере помогает начать адаптироваться к предстоящим школьным будням, плюс дети много бывают на свежем воздухе, а не сидят дома за компьютером, например. И у родителей появляется время на свои дела. Идея оказалась благодарной.

— А когда вы впервые почувствовали, что преподавание – это «ваше»?

— О, это случилось еще в школьные годы. Я родилась и выросла в небольшом городке в Белгородской области, мама работала преподавателем русского языка, и мне нравилось помогать ей проверять сочинения. Сначала делала это карандашиком, а она за мной перепроверяла, но потом поняла, что это лишнее: у меня врожденная грамотность – я не всегда могла сформулировать, где должна стоять запятая, но точно знала, где именно ей место. Мама, кстати, была против, чтобы я шла по ее стопам. Но все сложилось так, как сложилось.

— Вы с такой четкой организацией и жаждой знаний, наверное, с медалью школу окончили.

— Я действительно шла на медаль, но получить мне ее помешал мой максимализм. Жутко непримиримым человеком была! В старших классах увлеклась мотоциклами: каждый вечер гоняли с друзьями, один из них был сыном секретаря райкома партии. Медаль светила не только мне, но и ему – правда, за папины за-слуги: совершенно открыто учителя натянули ему несколько значимых оценок. Я, борец за справедливость, сказала: «Алексей, если не откажешься от незаслуженной медали – перестану тебя уважать». Он не отказался, и тогда это сделала я.

— Зачем?

— Из принципа. Сейчас бы, конечно, поступила иначе, хотя до сих пор моя принципиальность мне порой мешает. Но чаще помогает – с возрастом я стала мягче и гибче. Но вот по молодости была несгибаемой. И тогда, в выпускном классе, намеренно забросила некоторые предметы, чтобы медаль просвистела мимо. С Алексеем больше не общались, а я и без медали поступила в Белгородский университет на иняз.

— Французский вы знаете в совершенстве. Изучали его еще в школе?

— В школе я учила немецкий! При-чем знала его настолько хорошо, что преподавательница нередко просила проводить уроки вместо нее, когда хотела отлучиться. Я поначалу думала, одноклассники и слушать меня не станут, но – чудо! – мне удалось не только кое-как провести урок, но и заинтересовать их! Наши занятия были даже более эффективными, чем обычные школьные, и тогда же я начала строить программы обучения. И институту, который лишь впоследствии превратился в университет, очень благодарна: кафедра иностранного языка там всегда была сильной, а наше французско-английское отделение – особенно, ведь у преподавали настоящие французы из Сорбонны!

— В советские-то годы? Роскошь.

— Да, поэтому нашему произношению всегда удивлялись студенты и преподаватели других вузов. Вместе с языком его носители привносили и свой колорит, знакомили нас с новыми ощущениями и образом жизни, было безумно интересно.

— Наверное, Францию вы впервые посетили еще студенткой?

— А это грустная история. Еще на 1 курсе меня хотели отправить в Сорбонну на стажировку. Это была моя мечта, и, видимо, я так распереживалась, что на нервной почве заболела, и очень сильно! Температура зашкаливала, меня положили в больницу с подозрением на воспаление легких, которого в итоге не нашли. Поездка сорвалась, а поскольку тогда невозможно было переоформить документы, то во Францию не поехал никто! Единственный, кто радовался этому печальному обстоятельству, — мой муж: «Ты бы там осталась», — смеялся он. И его можно понять: поехав в страну своей меч-ты, я бы вряд ли вернулась обратно.

— На первом курсе – муж? Ничего себе. Кто был этот счастливец?

— Тот, кто со мной до сих пор – художник Николай Кобзев. Мы встретились в родном городе на Белгородчине: я заканчивала школу, а он уже был студентом: учился в Харькове и на каникулы приезжал домой к родителям. В общем, мы земляки. А познакомились очень смешно: каждый вечер он видел меня, выходя-щей из детского сада с ребенком на руках. А поскольку в свои 17 лет я выглядела на 15, он все гадал, как так получилось, что «сама еще ребенок, а уже мать». Однажды не выдержал и подошел, чтобы узнать правду. Правда была трогательной: я забирала из садика любимую племянницу. Мы начали встречаться и поженились еще до моего поступления в институт.

— Часто такие ранние браки недолговечны, а вашему союзу можно позавидовать.

— Это, наверное, и правда было глупо (смеется), но определило всю нашу дальнейшую жизнь. Я закончила университет, и меня хотели оста-вить на кафедре, но тогда нужно было вступить в компартию, а я не хотела. Так что с родным универом не срослось, но без работы не сидела – у меня рано появилась практика, я вовсю преподавала.

— А как оказались в Нарве?

— Мы с мужем много путешествовали; объехав практически всю необъятную страну, наконец попали в Прибалтику. И нам понравилась именно Нарва! Помню, подумала: уж какой-нибудь вуз здесь есть, и мой французский пригодится. Переехали, и оказалось, что здесь нет не только вуза, но и французского языка.

— Не было, подтверждаю. Впервые услышала именно о ваших курсах, тогда вы занимались в ДК имени Герасимова.

— Да, но это было позже, а поначалу я поудивлялась, поразмыслила и поступила на курсы экскурсоводов. Окончив их, стала работать в бюро путешествий и экскурсий гидом и переводчиком, в итоге удостоившись звания гида высшей категории. Принимала самые разные группы – не только наши, но и итальянские, испанские, английские, общаясь на русском, английском и французском языках; водила экскурсии по Нарве, Таллину и Питеру. Были и другие интересные заказы: сопровождать эстонского писателя в его поездке, организовывать встречи художников, успевая говорить на трех языках одновременно. Меня это очень увлекало. И курсы в ДК им. Герасимова я открыла именно в тот период.

— А что было дальше?

— В Нарве появилось три вуза: Эстонско-американская бизнес-академия, Lex и чуть позже – Социально-гуманитарный институт. Я было обрадовалась: вузы – то, что мне надо! У нас в Белгороде ведь велась активная научная работа, я еще студенткой написала ряд монографий, которые публиковались в журналах. Но эйфория моя была недолгой, очень быстро наступило разочарование: платные вузы оказались, на мой взгляд, средством выкачивания денег из населения, давая студентам неглубокие знания и нагрузку уровня ПТУ, по крайней мере по моему направлению, да простят меня создатели и открыватели этих учебных заведений. Халтурой заниматься я не могу, поэтому сама оттуда ушла и подумала, что настало время открыть свою школу, где можно создавать свои программы обучения вместе с единомышленниками. Так в 1991 году появилась Likool.

— Очень удачное название. Легко придумали?

— Да. С одной стороны, оно созвучно моему имени – Лидия Кобзева, а с другой – напоминает французское l’ecole, что собственно и означает «школа». Плюс мягкое звучание – то, что нужно.

— Трудно было начинать? Поиск коллег и наполнение групп, и все это с нуля…

— Не совсем с нуля: я была уже достаточно известна, меня многие помнили по прежним курсам, а еще я какое-то время работала перевод-чиком у тогдашнего мэра Владимира Мижуя и у директора Нарвского музея Эльдара Эфендиева, в основном это были устные переводы. В «Ноорусе» в ту пору проходили крупные семинары и симпозиумы, где в качестве развлечения гостям показы-вали новые фильмы, которые еще не попали в прокат, и я синхронно их переводила. Поэтому знающие о моей деятельности люди приводили в новую школу своих детей, знакомых и приходили сами. Сначала я одна вела 8 групп английского и французского, в том числе детские и подростковые. Потом появилась Татьяна Шеляховска, преподаватель английского, которая со мной по сей день. Со временем мы расширили штат и набрали больше учеников. Я долгое время оставалась директором и собственным секретарем, завучем и преподавателем французского. И сегодня мало что изменилось с тех пор, разве что преподавание я передала в надежные руки.

— «Likool – территория любви»: что означает эта фраза?

— Для меня важна не только профессиональная подготовка сотрудников, но и их готовность считать Likool вторым домом. Я – за создание комфортной атмосферы в классе, в жизни. Наши студенты приходят не только изучать язык, но и просто общаться. Поэтому многое зависит от преподавателей. Мы должны быть на одной волне. К счастью, случайные люди здесь, как и везде, не задерживаются. А те, кто остался, вместе со мной придерживаются французского жизненного принципа Joie de vivre – «жизнь в удовольствие». Французы ведь никогда, скажем, не едят наспех: даже если у женщины всего 10 минут на сборы, она сварит хороший кофе, возьмет фарфоровую чашку и насладится глотком кофе с кусочком изысканного сыра. Так же она поступает и со своей одеждой, и с отношениями. Она во всем ищет красоту и радость, что и мне очень близко.

— Вы не только ищете, но и передаете эту красоту дальше.

— Хорошим приятно делиться. Поэтому и пестую свою школу, мое любимое детище. Муж смеется: «Заработаешь 5 копеек и сразу бежишь что-то покупать для школы». Это верно, свались на меня миллион – не раздумывая бы построила новую школу, заказав проект своему другу, который уже несколько лет живет в Израиле. Я думаю, он бы с удовольствием его сделал. Штат замечательных преподавателей у меня есть, учеников много – все это очень радует, а вот здание хотелось бы сменить. Надеюсь, так и получится.

— Люди не любят распространяться о своей благотворительной деятельности, но я знаю, что для вас милосердие – не пустой звук. Расскажите немного о своих подопечных.

— В городе есть несколько человек, которым я постоянно помогаю, чем могу. Это пенсионеры — любители культуры, в силу финансового вопроса лишенные возможности часто обращаться к искусству. Я просто покупаю для них билеты на спектакли и концерты, оплачиваю какие-то поездки. Своим ученикам из многодетных семей помимо обычных скидок делаю еще персональные или вовсе освобождаю их от оплаты; то же касается пенсионеров. Мне приятно, когда пожилые люди приходят учиться! Ведь на пенсии человек часто впадает в депрессию, а здесь, кроме увлечения языком, он может еще и друзей найти. Я и сама благодаря своей школе познакомилась со множеством замечательных людей, а с подачи таких студентов, как Владимир Чердаков и Стас Варкки, родились наши знаменитые вечеринки, которые ежегодно проходят в клубе Avenue. На них никогда не бывает меньше 100 человек, а готовиться к действу все начинают за полгода. Французское Joie de vivre в действии!

— Муж поддерживает вас во всем?

— Конечно, он – мой главный помощник. На нем держится оформление вся дизайнерская часть. Мы отличаемся от других школ оригинальными стендами, которые часто обновляются, и уникальными деталями интерьера. Николай давно не пишет картины, но у художников это случается: например, Виталий Кузнецов со временем стал писателем, а мой муж переквалифицировался в дизайнера. Он первоклассно владеет компьютерной графикой и создает рекламу, а еще оформляет экспозиции, нередко получая за это призы и премии на республиканских конкурсах.

— Вас часто можно увидеть на разных культурных мероприятиях города. А что именно вы предпочитаете?

— В последние годы мы с мужем, что называется, «подсели» на трансляцию опер и балетов от Metropolitan Opera в кинотеатре Astri Keskus. Это лучшее, что мог сделать город для своих людей: мы смотрим мировые шедевры, не выезжая за его пределы! Как в настоящем театре, здесь тоже ест антракт – ты можешь полчаса общаться с друзьями в баре. Такого развлечения нет даже в Москве: в одном из окраинных кинотеатров это пытались внедрить, но билеты стоили под 100 долларов, проще слетать в «Ла Скала». Наши 10 евро плюс комфорт – вне конкуренции.

— Значит, не жалеете, что не эмигрировали во Францию?

— Нет, не жалею (смеется). Я часто езжу туда – по духу это самая родная мне страна. Было много возможностей устроить свою жизнь там: предлагали и пути отступления, и работу. Но в молодости не уехала, потому что не хотела оставлять семью, родителей, тогда ведь уезжали без права возврата. А потом, уже работая в Нарве, возила туда экскурсии, да так профессионально уже это делала, что две питерские тур-фирмы всерьез предлагали мне работать на них в Париже. Парижане называли меня «француженкой из Таллина». Но у меня уже была своя школа, и сегодня я рада, что все сложилось именно так. Я увлечена своим делом, с радостью иду в новый учебный год. Впереди много интересного, и я готова разделить это с каждым, кто так же любит жизнь, как мы в Likool.

Беседовала Анна Чистоделова