11 марта в Нарвском колледже Тартуского университета прошла встреча министра юстиции Марис Лаури с местными жителями. Основной темой были события на Украине. Встреча прошла на русском языке и все имели возможность задать свои вопросы.
— Мы живем в Эстонии и все люди здесь равны, независимо от национальности, языка или гражданства, — обратилась Марис Лаури к собравшимся. — В это сложное время я здесь, чтобы поговорить о том, что вы чувствуете, какие проблемы беспокоят. Я — член правительства и у меня есть возможность обсуждать с другими министрами вопросы, чтобы найти общие решения.
Во-первых, о войне. Когда одна страна объявляет войну другой стране — это всегда международное преступление. И это значит, что Россия и Белоруссия проявили агрессию. Во время войны всегда есть жертвы, но нападение на женщин, детей, населенные объекты, мирных граждан, ясли, школы, больницы — это тоже преступление.
Я очень хорошо понимаю, насколько за последние недели многие вещи изменились в Эстонии и в Европе. Эти изменения присутствуют также в мыслях и чувствах.
Наверное, сейчас очень сложно найти ответы на многие вопросы. Поэтому именно сейчас так важно говорить об этом, чтобы найти общее, что у нас есть.
На сегодня в Эстонии очень много беженцев из Украины. По утренним данным, количество беженцев из Украины составило 2,5 млн человек. В Эстонию из них прибыло около 15 тысяч, большинство из них — женщины и дети (детей — 40%). Некоторые поедут дальше — в Финляндию или Швецию, но многие останутся в Эстонии. С помощью разных организаций мы решаем вопрос об их размещении. Очень важно, что у нас много добровольцев, которые помогают. Есть пункты в Таллинне, Раквере, Пярну и Тарту. Беженцы во многих случаях приезжают жить к родственникам или знакомым, но государство рассматривает возможность других мест для их дальнейшего проживания. Пока их расселяют по отелям. Вчера в правительстве было принято решение, что беженцы будут иметь все возможности, которые имеют жители Эстонии (право на медицинское обслуживание, на работу). Мы не знаем, как долго они будут здесь жить и как долго продолжится война. Но мы надеемся, что это будет как можно короткий срок. Конечно, это не означает, что по окончанию войны беженцы сразу вернуться на Родину, но многие из них говорят о своей готовности вернуться при первой возможности.
Большое количество прибывших детей предполагает возможность посещения детских учреждений (детские сады, школы) и многие образовательные организации сообщили о своей готовности принять их.
Министр отметила, что специально в регион Ида-Вирумаа беженцев отправлять не будут, но по имеющейся информации они приезжают сюда к родственникам или друзьям. И если сравнить их количество с Тарту или Таллинном, то их там гораздо больше.
Значительно вырос поток людей в Эстонию из России, так как отменены авиаперелеты. Те, у кого имеется виза, имеют право идти в Эстонию, но мы больше не выдаем туристические визы. Невозможность сделать банковские переводы — одна из причин. Мы видим количество беженцев в Польше, которых оказалось больше, чем предполагалось. Сейчас все очень быстро меняется. И сегодня я здесь, чтобы услышать те вопросы, которые интересуют нарвитян.
ОТВЕТЫ на ВОПРОСЫ
— Мой вопрос больше касается русских. Насколько эстонское государство планирует и в будущем быть таким же «проукраинским» и забывать о других «иноязычных», проживающих в стране давно?
Марис Лаури:
— На это очень нелегко ответить. Я родом из Ида-Вирумаа и понимаю Ваш вопрос, но эстонцы, живущие в других регионах Эстонии, этого понять не могут. Во первых, люди очень эмоциональные, а если не знаешь культуры и языка, то появляются «неправильные мысли». А незнание порождает страх.
Денис Ларченко:
— Но сегодня, зайдя на тот же CVkeskus для поиска работы, мы видим разного рода «флажки» по типу украинских. В какой то момент возникает небольшое чувство дискриминации. Мы понимаем, что украинский вопрос сейчас очень актуальная тема и война всегда является горем для людей, но при всем этом, у нас в стране есть и другие иноязычные жители и возникает вопрос: «А почему так много уделяется внимания здесь именно украинцам, хотя другие живут в Эстонии много лет?»
Марис Лаури:
— Да, сейчас много внимания уделяется Украине из-за их трудного положения и это является основной причиной. По сравнению с беженцами, у давно проживающих иноязычных жителей Эстонии очень хорошая жизнь. Те люди, которые приехали из Украины к нам сейчас, у них тоже были дома, которых больше нет. Они сильно травмированы и понадобится много времени, ресурсов и внимания для того, чтобы их поддержать. Я думаю, что со временем все войдет в нормальное русло.
— Мы понимаем, что беженцы из Украины нуждаются в помощи и поддержке и готовы ее оказать. Очевидно, что огромное количество беженцев, которых сейчас принимает Эстония, это огромная ответственность не только финансовая, но и моральная. В Нарве (как и в других городах Эстонии) русскоязычные стояли в пикете у российского консульства в поддержку Украины. Но сегодня в соцсетях, на официальных порталах Эстонии постоянно проходит информация о том, что магазины или кафе отказываются обслуживать людей, говорящих на русском языке. Нам несложно спросить на эстонском, мы его знаем. Но почему мы должны скрывать, что наш родной язык — русский? По сравнению с 1992 годом у нас появилась уверенность, что общество в Эстонии «переболело» национальным вопросом и смогло его деликатно урегулировать. Но сегодня обстоятельства, связанные с украинским вопросом провоцируют разжигание национальной розни. И русскоязычные начинают чувствовать себя беззащитными. Информация о нападениях, возможно, частично является фейком, но она есть. Каким образом государство может защитить русскоязычное население?
Марис Лаури:
— К сожалению, в обществе всегда есть люди, которые не умеют вежливо говорить и нормально общаться в обществе и, я думаю, это не очень умные люди. Если опираться на закон, то такие действия запрещены. Что мы можем сделать? Я разговаривала во вторник с представителем компании МЕТА (ФБ) о том, что у нас есть проблемы с их площадкой, в связи с тем, что люди пишут «речи ненависти». Мы надеемся что сможем сделать так, чтобы закрыть таких авторов и разработать механизм привлечения их к ответственности. Я думаю, что полиции надо более внимательно относиться к возможным ситуациям, пресекая их уже на этапе некорректного общения и проводить разъяснительную работу с людьми. Насколько я знаю, такая работа уже ведется и были случаи, когда после беседы с полицейскими человек понимал, что его поведение было плохим. И, конечно, мы понимаем, что в любом обществе есть такие люди, которым нравится вести себя, мягко скажем, невежливо. Мы знаем, что это присутствует и над этой проблемой мы работаем.
Нарвитянка:
— Моя семья живет здесь уже четыре поколения. И вот недавно я с детьми ездила в Таллинн и в кафе со мной отказалась общаться девушка из обслуживающего персонала (у нее был украинский флаг). И получается, что мы возвращаемся опять в 1992 год и молодое подрастающее поколение сейчас получают очень негативную информацию о русских. В результате я боюсь отправить своих детей в Тарту или Таллинн. Я боюсь за их безопасность. Вы можете дать какую-нибудь гарантию нам, русским, которые здесь живут уже очень давно, что с нами ничего не произойдет?
Марис Лаури:
— Я не могу сказать, что ничего не происходит, потому что всегда есть люди, которые просто не имеют стыда, совести и делают плохие вещи. Всегда может быть таких один — два человека. Но если посмотреть со стороны государства, конечно, так не должно быть. Если у вас есть подобная проблема или случай — сообщайте о нем в полицию, пожалуйста. Тогда мы можем с этими людьми контактировать, говорить, объяснять, но если этого будет не достаточно — значит, обращаться в суд. Если государство не знает конкретных случаев, то очень трудно чем-то помочь.
Сергей Цветков:
— Я — украинец, живу в Нарве. Ко мне на днях обратились знакомые, к которым приезжают с Донбасса, с ДНР, люди, имеющие украинский паспорт, через Россию. Я могу предположить, что это могут быть боевики, которые только что держали оружие против Украины. Это мужчины, которые, по законам Украины, должны служить в армии, а они регистрируются в Эстонии в статусе беженцев, получают помощь, будут, по всей видимости, иметь жилье. Как Вы к этому относитесь и насколько это законно?
Марис Лаури:
— Статус беженца дается всем, кто ушел из Украины после 24 февраля. И других критериев нет. Да, они получают возможность жить в Эстонии в упрощенном порядке. Я допускаю, что среди них могут быть люди, которые не очень дружелюбные к Эстонии. Но у нас есть очень хорошие спецслужбы и именно они отслеживают такие вещи. Если Украинская сторона официально сообщит нам о конкретном человеке, которые на данный момент находится в Эстонии с статусе беженца, но должен быть в украинской армии или на этого человека заведено уголовное дело, то по Эстонским законам мы можем принять меры.
Нарвитянка:
— У многих из нас сейчас семьи в России и мы переживаем, что наши родные не смогут к нам приехать. Сами мы сейчас, разумеется, не хотим ехать в Россию. Например, сыну 18 лет, живет в России, сможет ли он получить визу, чтобы на летние каникулы приехать ко мне в Эстонию?
Марис Лаури:
— Детали я не знаю, но принцип такой, что дети и родители относятся к категории «родственники». Сейчас возможно сделать визу для посещения заболевших родственников.
Нарвитянка:
— Вопрос педагогической направленности. В сложившейся ситуации много детей беженцев пойдут в школу. Планируется ли ввести в школах программы по развитию толерантности, разновидности трехсторонней интеграции? Не секрет, что в школах есть буллинг. Дети, разумеется, ни в чем не виноваты, но то, о чем говорят взрослые, они очень часто переносят в школьную среду. И это может сказаться на их взаимоотношениях, о которых дети не смогут рассказать родителям.
— Да, уже ведется работа в этом направлении, но я обязательно передам Вашу идею министру образования, которая очень внимательно относится к психологическому аспекту в образовании и, я думаю, она это учтет.
Как добавила Катри Райк, на следующей неделе в Нарве запланирован семинар для руководителей школ, учителей граждановедения и истории о том, как говорить о войне и о тех вопросах, которые сейчас происходят в мире. В этом же направлении запланирован ряд мероприятий, в рамках которых вместе можно будет посмотреть новости для более глубокого анализа подачи информации об одном и том же событии из разных стран, в том числе из России,Украины, Эстонии. Цель таких мероприятий — научится понимать, насколько много подается сейчас неправильной информации, которая порождает массу слухов.
Денис Ларченко:
— 2014 год показал, что Нарва (и Ида-Вирумаа) был тем регионом, который попал под двойные санкции: со стороны России сюда не было прихода туристов, а со стороны Эстонии — так же отсутствовало внимание. И сегодня мы попадаем в ту ситуацию, когда большая часть бизнес-секторов, у которых были большие связи с Россией, оказывается на пороге очередного кризиса. Как можно предотвратить это?
Марис Лаури:
— Очевидно, что санкции отражаются на Эстонии и в определенных секторах ожидаются большие трудности. На данный момент идет очень интенсивная работа для смягчения сложной ситуации: какие программы можно подключить, о каких деньгах мы говорим, что надо изменить и как работать дальше. В этом году запланировано проведение в Нарве заседание эстонского правительства и одной из тем будет экономика региона Ида-Вирумаа и, если у кого-то есть хорошая идея, присылайте на емайл, мы будет обсуждать.
— В последнюю неделю было две активно обсуждаемых темы, связанных с российскими гражданами в Эстонии: первая — об идее лишения их видов на жительство, которая позже опроверглась. И вторая — отменить для российских граждан разрешение на оружие. Как Вы это прокомментируете?
Марис Лаури:
— Право на жительство может быть снято только в том случае, если человек делает непозволительные законом действия. Или если выяснится по данным спецслужб, что человек опасен для Эстонии. Иное решение противоречит эстонской Конституции.
Если говорить о том, имеет ли право гражданин другой страны право на оружие, вновь обращаемся к закону. И если от человека исходит явная угроза для других людей, то право надо отбирать. Но это не зависит от его гражданства.
Татьяна Афанасьева:
— На днях нарвская команда по хоккею приехала в Таллинн. Начинается матч и почему то над нарвской командой висит украинский флаг. Флаги Украины висели по всему залу, включая также и место над самой командой. Одному из родителей ребенка пришлось доказывать вплоть до приглашении полиции, чтобы отстоять наше право играть под эстонским флагом. Мы волнуемся, что не можем оставаться нейтральными в своих политических взглядах. Мы не можем оставаться свободными эстонскими русскими в полной мере и действовать под флагом Эстонии. Нас насильно сейчас заставляют играть даже на детских соревнованиях под флагом Украины. И это нас пугает. И русским немного обидно. И еще: хотелось бы, чтобы Нарву никогда не отделяли от Эстонии. Конечно, благодаря нашему новому мэру о нас в Эстонии помнят больше, но хочется, чтобы вы нас не сильно обособляли и всегда помнили, что мы — часть Эстонии и люди, живущие здесь, так же являются частью эстонского народа.
Марис Лаури:
— Очень грустно, что такое случилось на соревнованиях. И, повторю, для меня Нарва — это не чужой город.
— На данный момент мы оказываем консультационную помощь детям из семей, прибывших из Украины и мне очень неприятно, когда кто-то начинает делить украинцев, откуда кто пришел: с Донецка, Донбасса или Киева. Я не смотрю, откуда именно они пришли, для меня они все — из Украины и это люди, которым нужна помощь и мы ее оказываем. На сегодня существует серьезная проблема с детской психиатрией. Когда мы кинули клич, что у нас дети из Украины и им необходима помощь психиатра, то на него отозвались и вчера мы практически договорились с русским детским психиатром, который будет оказывать помощь. И мне бы очень не хотелось, чтобы поднимался вопрос деления этих детей по географическому признаку, с какой стороны Украины они к нам приехали. Нарва — многокультурный город и мы всегда поддерживали и помогали друг другу. Дети не имеют национальности: если ребенку плохо, то любой взрослый протянет ему руку, а тем более — специалист. У меня много коллег на Украине, с которыми мы делали большие проекты по Донецку, по Киеву. Они никуда не уезжают, потому что они социальные работники и помогают семьям на месте, я с ними каждый день на телефоне. На данный момент, я считаю, нам нужна поддержка государства в плане того, как будет идти помощь, куда пойдут эти дети учиться, в какие школы, в какие детские сады, как будет организована поддержка специалистов со стороны министерств. Это очень глубокая работа. Во-первых, далеко не все психологи могут оказывать такую помощь, а только те, которые имеют специальное образование и понимают, как работать с детьми после зон конфликтов. Мы для каждой семьи составляем программу, исходя из индивидуальной необходимости.
Марис Лаури:
— Да, у нас есть трудности с оказанием профессиональной психологической помощи и на эстонском, и на русском языке. Работы и в этом направлении так же ведутся.
На встречу с министром пришла 90-летняя нарвитянка, которая пережила войну. Обратившись к собравшимся, она призвала всех объединиться против войны.
Подводя итоги встречи Марис Лаури отметила, что проблемы в Нарве немного отличаются от Таллинна и Тарту, но подобный формат общения играет очень важную роль для того, чтобы их решать.
Записала Ольга Чупова